Анна Бжезинская (Anna Brzezińska) "Летний дождь. Чаша (Letni deszcz. Kielich)"

   Анна Бжезинская (Anna Brzezińska) "Летний дождь. Кинжал (Letni deszcz. Sztylet)"

Третья и четвёртая книги цикла "Сага о разбойнике Твердошмате (Saga o zbóju Twardokęsku)". О первой и второй книгах "Шелуха на ветру (Plewy na wietrze)" и "Змиева арфа (Żmijowa harfa)" я писал ранее (1, 2). Фактически являются двумя томами одного романа, так что рассматривать их буду как одну книгу. Традиционно приводимых издательских аннотаций, однако, две:

1. Летний дождь. Чаша

цитата

      Зима сковала льдом Страны Внутреннего Моря. Боги и люди готовятся к войне, которая разразится, как только зазеленеет трава. К большому разочарованию разбойника Твердошмата, Шарка вместе с ведьмой отплыли на Зваецкие острова и нет от них никаких вестей. Предоставленный самому себе и обиженный пренебрежительным отношением товарищей, разбойник возвращается к своему былому ремеслу и в компании шляхтича-разбойника Богории начинает грабить на тракте.

Неожиданно на него возлагается почётная миссия доставки повстанцам конвоев с продуктами и оружием. Однажды Твердошмат узнаёт о легендарном сокровище жальницких жрецов, которое удалось спасти в Рдестнике и спрятать где-то в Волчьих Ярах. Разбойник, по натуре не склонный к восторженному патриотизму, начинает с воодушевлением планировать ограбление всей своей жизни.

2. Летний дождь. Кинжал

цитата

      Этой войны избежать не удалось. К ней стремились все — и шляхетские повстанцы, и взбунтовавшееся простонародье, ожидающее нового пришествия богини, и окрестные князьки, стремящиеся, воспользовавшись хаосом, урвать себе как можно больший кусок вражеского королевства. Но когда война началась, всё пошло не так. Совсем не так, как должно было.

Началось всё с Рогободжца. Битвы без Полководцев. Потому что, когда армии, наконец, двинулись в поход, оказалось, что никто не готов. Козляр скачет по небу в когорте мёртвых владык, которые жаждут исключительно разрушения и убийств. Шарка — скованная силой чудесной воды из источника змеев — по-прежнему спит на дальнем Севере. Искалеченный князь звайцев гниёт в неволе. Только Твердошмат, названный повстанцами разбойничьим гетманом, застрял на мятежном жальницком пограничье. И накануне битвы должен принять решение, отправиться ли на ограбление всей своей жизни, или поддержать повстанцев в деле, в успех которого не верит.

А война бурлит, набирает обороты, пожирая и богов и смертных.

Следует заметить, что война тут не просто между двумя враждующими сторонами, а bellum omnium contra omnes — жальницкие повстанцы бьются с поморскими оккупантами, на подмогу которым движутся союзники скалмержцы, которых потихоньку режут волчьеярские шляхтичи со своими людьми. Всех подряд бьют "сиротки", ожидающие пришествия богини и намеренные убить мешающую этому ведьму. Спихржанский князь под шумок осаждает вольный город Княжьи Верги, да и прочие, кто умеет держать в руках оружие, включая пиратов Скварны, не упускают случая пустить кому-нибудь кровь... Впрочем, хватит раскрывать подробности, лучше скажу пару слов о саге в целом.

"Летним дождём" сага завершается, причём конец, как и в "Ведьмаке" Сапковского, продолжения не предполагает, разве что какие-нибудь вбоквелы. И это, на мой взгляд, хорошо — произведение должно быть закончено, а не порождать всё более и более чахлые и унылые продолжения. Ну и, раз уж был помянут Сапковский, укажу ещё одну деталь, которая роднит "Твердошмата" с "Ведьмаком" — и там и там присутствует взгляд на происходящие события из будущего, как на основу легенд. Типа "вот как оно было на самом деле".

Сагу, на мой взгляд, можно разделить на два слоя — фэнтезийный и реальноисторический. В фэнтезийном герои общаются с богами, пристутсвуют фантастические существа, вроде летающего "коня", ядушка, ведьминого фамильяра и крылатых змеев, и имеется чёткая линия древнего пророчества. Для полного счастья не хватает только карты. По моим внутренним ощущениям Внутренне море, по берегам которого расположены упоминающиеся в саге страны, похоже на Средиземное, только протянувшееся не с востока на запад, а с севера на юг. Да и главный злодей со своей огненной горой находится не на востоке, а на севере. Но это только мои ощущения, а как видела свой мир сама писательница, остаётся только догадываться.

Реальноисторический слой основан на реальном европейском Средневековье. Причём мне кажется, что Бжезинской, как медиевистке, этот слой гораздо более интересен. Причём, чем ближе к концу саги, тем больше. Фантастические существа больше не играют практически никакой роли, разве что в паре эпизодов. Персонажи тоже ощутимо разделились на две группы — те, которыми движет пророчество, попытки реализации которого оборачиваются для Стран Внутреннего Моря кровавой войной (Шарка, Козляр, Жасминовая ведьма, сменившая имя княжна Заржичка и т.д.), и те, кто выносит на своих плечах основную тяжесть этой войны, не думая ни о каких пророчествах (Твердошмат, хитроумная Злотишка, шляхтич-разбойник Богория и множество эпизодических персонажей). Персонажи первой группы, подобно героям Толкина, несут своё кольцо/крест, претерпевая по дороге сущностные изменения, ибо общение с богами и избранность не проходят даром и героям всё труднее возвращаться к чисто человеческому в себе. Персонажи второй больше похожи на героев Сенкевича, во всяком случае, я при чтении частенько вспоминал "Потоп".

И вот эти персонажи второй группы, как мне кажется, писательнице гораздо ближе и интересней. Во всяком случае описывает она их со смаком, и, подозреваю, создала на основе неких исторических прототипов или, как минимум, типажей. Опять же, некоторые эпизоды с их участием, как я точно знаю, реально происходили в нашей истории. Есть среди этих персонажей условные викинги, есть условные итальянцы из городов-республик, есть пираты из островной пиратской вольницы Скварны. Но больше всего обитателей Волчьих Яров, жители которой, особенно шляхта, похоже, взяты из польской истории, и описаны, пожалуй, ярче прочих.

Ну и ещё раз упомяну о женских образах. Несмотря на то, что в этом романе заглавный персонаж разбойник Твердошмат играет более важную роль, чем в предыдущих, главными героинями саги по-прежнему остаются женщины. Из самых разных социальных групп и слоёв, от крестьянок до княжон, но все сильные и запоминающиеся. Так что феминисткам, возможно, стоит приложить усилия, чтобы сага была переведена с польского.

В саге, естественно, есть и недостатки. Некоторые сюжетные линии не нашли развития, да и постоянное употребление христианских терминов, вроде крещения, в языческом мире выглядит несколько странно. Но вполне объясняется гипотезой, что авторесса не ставила цели придумать свой фэнтезийный мир, а хотела изобразить наш, средневековый, пользуясь фэнтезийными приёмами. Что отнюдь не делает сагу менее значимой для фэнтези. Мартин тоже свой Вестерос не выдумал на пустом месте.

Всячески рекомендую роман и всю сагу любителям хорошей фэнтези, владеющим польским языком.

Пара цитат.

цитата

      — Потому как сдаётся мне, — шляхтич громко икнул, — что вся эта затея с возами один только риск и хождение по лезвию ножа.

— И что делать? — философически спросил разбойник.

— Пить, пока водка не кончится, — здраво посоветовал Плескота.

— Это я и сам понимаю.

— Вы, — шляхтич доверительно наклонился к разбойнику, — человек порядочный и боец не из последних, так что скажу вам кое-что. Потому как и мне кажется, что дальше так быть не может. Очень уж легко от этих возов беда для панича может случиться. Людей вам больше надо.

— Ба! — фыркнул разбойник. — Только где найти таких, которым верить можно? Чтобы в военном ремесле были искусны, но, простите сударь, без всех этих шляхетских фанаберий, только чтобы бились хорошо.

— Знаю таких.

— О, я тоже знаю, целые дюжины, — усмехнулся Твердошмат. — Только все они слишком рассудительны, чтобы в жальницкое восстание играться.

цитата

      В сказках судомойка сбрасывала ослиную шкуру, чтобы целую ночь танцевать с принцем в кристальном зале, а глуповатый оруженосец с одутловатым лицом убивал дракона, изрыгающего огонь. Колокола затопленных храмов возвещали возвращение змеев, а разбойник делил награбленное между бедняками и возвращал трон законному принцу. Однако потом бродячий сказитель заканчивал сказку и засыпал в гостеприимном пепле очага, а люди расходились во все стороны. Помощники палача шли казнить разбойников. Шляхтич бил по морде шалопая оруженосца, который слишком смело смотрел на его карабелу. А два дуболома, несших ночную стражу у ворот, насиловали на сене кухонную сиротку в балахоне из ослиной шкуры. Разбойник понимал это очень хорошо.

Однако временами в глубине души ощущал противоестественное желание, чтобы случилась с ним его собственная сказка, исключительная и отличная от других.

цитата

      — Расскажи мне, как показал себя на жальницкой службе, — сказала она после долгого молчания. — Люди удивительные вещи рассказывали.

— Так до вас доходили вести? — буркнул он, вспомнив, что за все эти месяцы ни один посланник не приплыл со Зваецких островов.

— Суховолк любит знать обо всём. — Она вытянулась на песке и закрыла глаза. — Мало что способно его удивить, но тебе это удалось. Поначалу он не верил, когда рассказывали о фургонах, которые свободно аж до Княжьих Вергов ездят, о Лесной Страже и о разбойничьем гетмане.

— Это одно название, — неохотно проворчал разбойник, ибо странно ему было похваляться перед Шаркой. — Не насмехайтесь надо мной.

— Не насмехаюсь, — с улыбкой глянула она на него. — Я, собственно, не могу прийти в себя от изумления. Удивил ты меня.

— Чем? — взъерепенился он. — Тем, что мне раз в жизни удалось заслужить у людей славу и кому-то верность соблюсти? Может, хотите знать почему? Потому что не оглядывался на ваши пророчества дурные и не слушал, как ведьмы, кровью насытившись, о богах бредят.

— Хочешь, разбойник, дам тебе совет. — Шарка пересыпала из руки в руку горсть песка. — Хороший. Даже если однажды боги станут у тебя на пороге и будут наперебой произносить пророчества, заткни уши и не слушай. Лучше не знать. Легче человеку жить, когда ему кажется, что сам себе хозяин.

Разбойник прищурился, поражённый внезапной мыслью.

— Вам кажется, — хрипло спросил он, — что это не я сам? Что мною боги руководят? Как куклой?

Шарка повернулась на бок и опёрлась на локоть. Непонятно почему, разбойнику казалось, что она над ним насмехается.

— Неважно, что мне кажется.

— А чтоб их чёрная зараза взяла! — закричал, вскакивая разбойник. — Чтоб они сдохли, сукины дети! У них жрецы есть, чтобы ими играть. Я человек простой, мирской, и ни к каким богам на службу не нанимался.

Рыжеволосая смотрела на него с улыбкой. Разбойник слегка успокоился.

— Ещё посмотрим, — прошипел он сквозь зубы, — кто кого обведёт вокруг пальца. Пусть тешатся, засранцы. В конце концов я их обману.

цитата

      Он направился на юг. Тянуло его в родные места, да и немного интересно было, как идут дела с липницким мятежом. Он, конечно не сомневался, что Бад Бидмон не допустит, чтобы святотатец воссел на княжеском троне. Но пану Крещчу хотелось увидеть, как ублюдки Смардза вцепятся друг другу в горло. Потому как было ясно, что этим летом Вежиморд и Козляр станут, наконец, лицом к лицу. Пан Крещч не жалел никого из них. Сухая земля жадала крови. Правду говоря, он надеялся, что они перебьют друг друга, чтобы её насытить.

цитата

      Твердошмат пробомотал несколько слов благодарности и отшёл в сторону, чтобы переварить верговские новости. Главное — Кощей жив, хотя разбойника и страшил немного разговор с его наследницей. Разбойничий опыт общения с молодыми мещанками был достаточно односторонний. В основном, они страшно орали, когда после нападения с них сдирали разные тряпки и пытались использовать на общее благо. Шляхтянки были рассудительней — во всяком случае менее крикливы.

цитата

      Он недовольно скривился.

И тебе кажется, девочка, что женитьба меня при тебе удержит?

— Я не дура, — резко ответил она. — Вы подпишете мне векселя. Ценные бумаги и залоговые билеты. Всё что требуется, чтобы я по праву жены могла вас преследовать за мошенничество во всех Странах Внутреннего Моря. А свадьбу мы сыграем пышную, в самом большом верговском храме, чтобы многие могли свидетельствовать о нашем бракосочетании, на случай если вы вдруг попробуете от меня отречься. — Она сжала губы. — Уже сегодня вечером. Всё готово.

Твердошмат со свистом втянул воздух. Ему казалось, словно грудь его стиснул железный обруч.

Девушка между тем встала из-за стола и мелкими шажками подошла к конторке в глубине комнаты. Разбойник машинально проводил её взглядом.

— Осталось решить, за кого я выхожу замуж, — Злотишка небрежно просматривала пергаменты.

— Что? — не понял он.

— Ну не за атамана же с Перевала Дохлой Коровы, — снисходительно объяснила она. — Надо это как-то уладить... Вы откуда будете?

— Со Змиевых гор.

Девушка подняла глаза к потолку.

— Как и мы все. Но как-то ж называется то зажопье в котором вы родились.

Непонятно почему, он почувствовал себя дураком и поспешно ответил:

— Вечорка.

С минуту она смотрела на него с подозрением. Наконец сказала:

— Не подходит. Сами послушайте: сиятельный Твердошмат из Вечорки. Люди со смеху лопнут, услышав такое. Она вообще существует эта Вечорка? Сомнительно как-то.

Твердошмат почувствовал себя уязвлённым.

— Существует, вестимо, — буркнул он. — Вечорка Малая, потому как есть и Вечорка Большая, но она по ту сторону ручья, за Орлиной скалой.

— О! — Злотишка радостно хлопнула в ладоши. — Вот это прекрасное название. Сиятельный Твердошмат с Орлиной скалы. Сразу звучит иначе — достойней и благородней.

цитата

      — Крестины празднуем! — внезапно крикнул Богория. — Приветствуем новорожденного рыцаря, которого родители давно ждали. А значит нет тут ни поморцев, ни наших, а все славные гости, богиней под эту крышу приведенные. Так и ты, Твердошмат, сади свой зад за стол и пей, как надлежит благородному человеку. А о поморцах не беспокойся. — Он похлопал себя по боку, по рукояти карабелы. — Три дня быстро пройдут, а как празднику настанет конец, так и наша дружба кончится. Отведём их на дамбу, сивухи на прощанье выпьем и дадим час или два, чтобы от погони чуток оторвались. Я об этом знаю, и они — он махнул в сторону кнехтов — знают. Так что закрой рот и не мути воду. — твёрдо закончил Богория. — Никого тут учить не надо и будоражить тоже.

Разбойник слушал эту речь с растущим изумлением и чувствовал, словно выходит из него воздух. Не понимал этой страны, где всё было перемешано словно квашеная капуста в горшке и пропитано духом свойскости. Векера был прав — подумал он. Куда нам до этих катаний на санях, охот, съездов и трибуналов, стаканчиков, стременных, скачек и маслениц. До этой пурпурной позолоты, которая слепит глаза, даже если скрывает только червей и труху. До той непрестанной внутренней политики, когда каждый смотрит, как бы чего урвать, не обидеть сильнейшего, а у слабейшего отобрать последний кусок. До речей цветистых, комплиментами подслащенных, хотя шляхетское слово стоит не дороже конских яблок на дороге. До всех этих дядьёв, племянников, свёкров и дальних родственников, которые сидят в каждой конторе, на господском дворе, в трибунале и на таможне, всегда обходительных, готовых помочь родичу — шепнуть словцо и ловко передать взятку.

Внезапно охватила его усталость и во рту стало горько. Для того я таскался по тракту без еды и отдыха? Для того терял коней и людей под удар поставил? Чтобы спасти пьяницу, который за столом с поморцами братается?

Тем временем пьяница изучал его насмешливым взглядом, словно отлично понимал ход разбойничьих мыслей.

   Анна Бжезинская (Anna Brzezińska) "Змиева арфа (Żmijowa harfa)"

Вторая книга цикла "Сага о разбойнике Твердошмате (Saga o zbóju Twardokęsku)". О первой книге "Шелуха на ветру (Plewy na wietrze)" я писал ранее. Традиционно начну с издательской аннотации.

цитата

      В Спихрже, самом прекрасном из городов Стран Внутреннего Моря наступает время карнавала. Разбойник Твердошмат, измученный странствием через Змиевы Горы и схваткой с крысолаками, надеется, наконец, отдохнуть, подкормиться за счёт князя и нахлестаться вина, которым в этот день наполнены городские фонтаны. Однако, к сожалению, даже сюда дошла весть о злодействах атамана с Перевала Дохлой Коровы и князь назначил щедрую награду за его голову. Разбойник вместе с Жасминовой ведьмой попадают в руки знаменитых спихржанских палачей Верёвочников, и князь лично намерен позаботиться о том, чтобы Твердошмат, как можно скорей отправился на виселицу.

Тем временем Шарка, позабыв о спутнике, носится по городу, разыскивая Козляра, а на улицах и в переулках Спихржи нарастает праздничная суматоха. Жители, напуганные новостями о резне, учинённой крысолаками в окрестных городках, топят страх в вине, и веселье становится всё более разнузданным. Смятение вскоре перерастает в кровавый бунт, который угрожает городу тяжёлыми последствиями. Вдобавок ко всему, в башне Спящего Заржичка загадывает желание, пробуждая пророчество и необратимо меняя судьбы Шарки, Козляра, Жасминовой ведьмы и разбойника Твердошмата.

Как видим, ироническая героическая фэнтези начинает перерождаться в эпическую героическую фэнтези. В дело всё активнее вмешиваются местные боги, и герои, по идее, должны стать инструментами в их руках. Персонажи, однако, не желают плясать под чью бы то ни было дудку и служить исполнению древнего пророчества. Что ж, посмотрим, оправдается ли в этом случае поговорка "Покорного судьба ведёт, непокорного — тащит".

В отзыве о первой книге я говорил об именах персонажей, которые во многих (может, даже, в большинстве) случаях — "говорящие". И даже обосновывал свою версию перевода имён главных персонажей. После прочтения второй книги я остался при своём мнении насчёт заглавного героя — разбойника Твердошмата, а вот насчёт имени главной героини возникли сомнения. В первой книге её имя производилось от слова Эдельвейс и я предложил назвать её именем другого горного цветка — Эрика, сокращённо Эрка. Во второй книге, однако, оказалось, что имя главной героини ассоциируется со множеством других вещей, что делает смысловой перевод практически невозможным, так что отныне я буду называть её Шарка, как в книге, тем более, что есть такое чешское женское имя и одной из его носительниц была средневековая дева-воительница. Заодно решил оставить как есть имя второй по значению героини — Заржички. Её имя тоже означает горный цветок — Кортузу, — но вряд ли это слово многим о чём-либо говорит. К тому же, в дальнейшем героиня обретает другое значащее имя, а старое все забывают...

Внимательный читатель может поинтересоваться, кто же всё-таки главный герой книги. Должен сказать, что разбойник Твердошмат, хоть его имя и стало заглавным, главным героем явно не является, во всяком случае пока. Он играет достаточно важную роль в разворачивающихся событиях, но не более того. Главные же героини, которые, собственно, и начинают определять судьбы мира, это упомянутые дева-воительница Шарка и алхимичка княжна по происхождению, но пленница по положению Заржичка. Вообще, Бжезинская уделяет гораздо больше внимания женским персонажам, описывая судьбы женщин из самых разных слоёв условно-средневекового общества, изображённого в книге. Но об этом, пожалуй, лучше напишу позже, а пока буду продолжать читать сагу — она весьма увлекательна.

Всячески рекомендую роман любителям хорошей фэнтези, владеющим польским языком. Естественно, после прочтения первой книги цикла.

P.S. Пара слов о названии книги. Змиева арфа — это артефакт, музыкальный инструмент, связанный с крылатыми змеями. Причём эти крылатые змеи, хоть и похожи на драконов (летучие огнедышащие пресмыкающиеся), но не драконы. Драконы в романе тоже упоминаются, причём скорее в негативном контексте, в то время, как крылатые змеи — исключительно в позитивном.

Пара цитат.

цитата

      По дороге к храму их окружала толпа паломников. Твердошмат сжал пальцы на рукояти кинжала и, проклиная свою глупость, держался как можно ближе за спиной Заржички. Мало было бед — горько думал он — мало волнений? Надо чтоб у нас ещё под самым носом княжескую хромоножку зарезали, уж такое будет веселье, такое развлечение. Потому как вчерашние разбойники никакие не разбойники были, а всего лишь обычные городские партачи. Эх, нет уже того мастерства, всё псу под хвост идёт. Где это видано, чтобы на глазах половины города с копенницкими мечами на девку засаду делать? Цареубийство работа тонкая, деликатная. Надо было с толпой смешаться, одной рукой рот заткнуть, чтоб не кричала птичка, а другой кинжалом под ребром пощекотать. Как сейчас может и случиться.

цитата

      — Опять эти рутевковы бунтовщики расползлись, людям головы дурить. А тут с незапамятных времён честный воровской квартал, мы в политику и прочие пакости не лезем.

цитата

      — А собственно, — вспомнила Заржичка, — где разбойничья слава Змиевых Гор, бесценный Твердошмат?

— Внизу. — Шарка со странной улыбкой кивнула на пылающий город.

— Я послала за ним Смердюха, — призналась ведьма. — И приказала, чтобы он без всяких выкрутасов к утру Твердошмата привёл.

— Лишь бы живого! — засмеялась Шарка. — Потому как Твердошмат детина видный, солидный. Немного поджарить, подкоптить у огня, и Смердюх его за жаркое примет, а тебе только кости обгрызть принесёт.

— Ни за что! — вспылила ведьма. — Смердюх знает, что Твердошмат мне нужен. Что я на него расчитываю. И что он вообще ценный. И без особой причины его не сожрёт! Правда? Я права? — она заметно побледнела и стала оправдываться. — Он не хотел, правда. Он не виноват, что нас староста в клети запер и две недели на хлебе и воде держал... а хлеб Смердюху не особо нравится. Что было делать? Пока могла, держала его при себе, но разве странно, что он в конце концов пошёл поискать пропитания? — она подняла на княжну искренние голубые глаза. — Не могла же зверушка дать себя уморить! Но мне и в голову не могло прийти... Собаку, я ещё понимаю, овцу, или даже корову. Но чтобы вот так, впопыхах, сына старосты!

— И что? Преступление было раскрыто? Наверно вас из клети тут же на свободу выпустили, — Шарка засмеялась ещё громче.

— Да где там! — воскликнула ведьма. — Хорошо, что такое подозрение старосте и в голову не пришло, потому как был он человек странный и не шибко умный. Когда в конце концов у дровяного сарая нашли останки ребёнка, потому как там вечно люди крутились и Смердюх его только слегка обгрыз, староста в страшное бешенство впал, что и не удивительно. Также не удивительно, что Смердюхову ненасытность на крыс списали. Но знаете, что потом случилось? Вместо того, чтобы крыс отравой выморить или крысолова с дудочкой нанять и вредителей прочь из села вывести, староста приказал изловить их живьём. Как сказал, так и сделал. В клетке железной крыс запер и подал на них в суд за убийство ребёнка. И скажу я вам, это было представление, как в ярмарочном балагане. Мужики судьями нарядились, староста обвинял, священник крыс защищал, но без особого рвения, а крысы в клетке прутья грызли. В конце постановили выставить их на площади перед гонтиной на солнце, иным животным в назидание, и там они через какое-то время с голоду подохли. А пока они тех крыс судили, мы со Смердюхом тихонько из клети сбежали. Вот и вся история. Ясно, что я Смердюху наказала, чтобы больше подобных выходок не было. Сперва собаки, потом овцы, потом коровы и в самом конце люди, так ему велела.

цитата

      — Что за времена настали! — вспылил разбойник. — Вместо того, чтобы в замке сидеть, княжата по болотам скачут, словно жабы. Повстанцы грабят купцов та тракте, и думать не думают княжеское войско бить. Подстаросты злодеев отпускают, вместо того, чтобы их в цепи ковать. Даже разбойники, чёрт возьми, больше не обычные разбойники, а патриоты! Что за паршивые времена! Никакого порядка!

   Анна Бжезинская (Anna Brzezińska) "Шелуха на ветру (Plewy na wietrze)"

Анну Бжезинскую называют самой популярной польской фэнтезисткой после Сапковского. Ранее я читал её вполне достойный роман "Вода в решете. Апокриф колдуньи (Woda na sicie. Apokryf czarownicy)" (мой отзыв), но, как известно, в отличие от прочих писателей, у которых magnum opus может быть отдельным романом, а то и рассказом, истинный фэнтезист обязан написать многотомную эпопею. Похоже, став на тернистый путь фэнтезирования, Бжезинская осознала это, и на основе романа "Разбойничий тракт (Zbójecki gościniec)" начала писать "Сагу о разбойнике Твердошмате (Saga o zbóju Twardokęsku)". Сам же роман в переработанном виде стал первым томом саги, под названием "Шелуха на ветру (Plewy na wietrze)". Традиционно приведу издательскую аннотацию, тем более, что в ней достаточно подробно описана завязка романа.

цитата

      "Разбойник Твердошмат решил, что пора бы и на покой. Надоели ему разбой на тракте, вооружённые до зубов охранники купеческих фургонов и неблагодарные товарищи. Да что скрывать — почувствовал себя постаревшим и уставшим.

      Чтобы должным образом обеспечить свою старость, атаман тайком покинул разбойничье логово, прихватив все сокровища шайки. Предчувствуя, что товарищи не спустят ему с рук мерзкого воровства, он поспешно бежал с Перевала Дохлой Коровы, который долгие годы был надёжным пристанищем разбойников, и направился на юг. Остановился только на Траганце, где собирался купить великолепную виллу с пригожей невольницей и выращивать виноград на южном склоне горы. Однако, когда разбойник уже поверил, что всё будет хорошо и начал терять обычную бдительность, стражники внезапно бросили его в темницу.

      Приговорённый к смерти разбойник решает отпустить гадкую шуточку по поводу воина норхемна, грабителя из южных степей. Не ожидая, очевидно, что одна мерзкая шутка полностью изменит его жизнь, а судьба — или злые боги — будут носить его словно ветер шелуху, унося всё дальше и дальше от Стран Внутреннего Моря.

      Новое начало саги о войне, изменившей облик Стран Внутреннего Моря.

      Если ты уже знаком с Эркой, Козляром и разбойником Твердошматом — прочитай их полную историю.

      Не знаком с их судьбами — открой для себя мир воинственного дворянства, вероломных грабителей, безумных ведьм, коварных жрецов и непокорных героев.

      "ШЕЛУХА НА ВЕТРУ" это первая часть истории о разбойнике Твердошмате, исправленная и расширенная версия "РАЗБОЙНИЧЬЕГО ТРАКТА".

Прежде всего хочу сделать несколько замечаний о переводе имён. Имена в романе "говорящие". Например, имя заглавного героя, Twardokęsek, дословно можно перевести как "твёрдый кусочек", так что в аннотации на Фантлабе его назвали Твёрдым Орешком. Мне же, после прочтения книги, представляется, что, во-первых, имя носит иронический оттенок (кусочек — не кусок), и, во-вторых, оборот "твёрдый орешек" обычно вызывает положительный ассоциации — это некто крутой и несгибаемый — а Twardokęsek и крыса, и негодяй, и т.п. Так что я перевёл его имя, как Твердошмат — тоже, вроде, иронично и не слишком героично. Главную героиню зовут Эдельвейс, в честь горного цветка. Точнее зовут её уменьшительной формой этого слова, Шарка, что, возможно не случайно, созвучно с акулой и каким-то восточным оружием. С одной стороны, уменьшительной формы Эдельвейса, да ещё в женском роде, в русском языке нет, с другой — изначально это имя давалось как бы мужчине, с третьей — возникает (у меня) ассоциация со старикашкой Эдельвейсом, что не есть гут. В общем, я бы назвал её Эркой, сокращённо от Эрики. Эрика — тоже горный цветок, имя имеет мужскую форму Эрик, да и определённые милитаристские ассоциации, вполне оправданные в случае героини, есть. Впрочем, об этих вопросах пусть болит голова у переводчика, которому я лично не завидую, поскольку в тексте полно архаизмов, редких синонимов со смысловыми оттенками etc. Я же перейду к сюжету.

Начало достаточно подробно описано в аннотации — атаман шайки разбойников с Перевала Дохлой Коровы Твердошмат решил уйти на покой, скрысил казну шайки и отбыл на остров среди тёплого моря. Там, однако, оказалось, что коллективный разбойник (жрецы местной богини) заметно круче разбойника индивидуального и Твердошмата ждало большое разочарование и печальный конец, но по воле богов (а может так просто получилось) вместо мучительной смерти выпала ему дальняя дорога с девой-воительницей Эркой. Понятно, что бывший атаман охотно прирезал бы Эрку при первой же удобной возможности и обрёл свободу, вот только путешествует она с ядушком — злобным и ядовитым пернатым существом, которое за свою хозяйку, точнее, по мнению ядушка, за свою вещь, порвёт кого угодно. Потом к команде присоединяется ведьма... в общем, имеем вполне стандартную фэнтезийную ситуацию, когда группа разнородных персонажей движется к некой цели, преодолевая различные препятствия. Однако, несмотря на стандартность схемы, роман увлекает и не даёт оторваться. Как говорится, не важно о чём написано, важно — как. Вот дочитал и, несмотря даже на несколько скомканный конец (такое впечатление, что писательнице хотелось побыстрей закончить роман и перейти к следующему), с трудом заставляю себя сделать перерыв на другие книги, а не браться немедля за второй том, который, к слову, ещё и награждён премией имени Януша Зайделя.

Теперь о сравнении с Сапковским. Сравнивать циклы явно рано, поскольку прочитана только одна книга из уже имеющихся четырёх, но некоторые предварительные впечатления можно изложить. И у Сапковского и у Бжезинской география мира напоминает европейскую, но у Сапковского действуют люди и различные нечеловеческие расы, а у Бжезинской — только люди (за одним исключением). И у Сапковского и у Бжезинской действие происходит в эпоху перемен, но у Сапковского это связано со взаимопроникновением миров и последующим переходным процессом и установлением равновесия, а у Бжезинской с уходом старых богов. Впрочем, это явно не то, что имеют в виду, сравнивая Бжезинскую с Сапковским. Тем более, что авторы они совершенно разные — Сапковский разнузданный постмодернист с магическими исследовательскими лабораториями и батистовыми трусиками, а Бжезинская — медиевистка с феминистическим уклоном, которая использует именно хорошее знание европейского средневековья (впрочем, как и Сапковский пишет с некоторой дозой иронии). Так вот, при всех различиях, их обоих просто интересно читать. И ещё, если можно так сказать в случае фэнтези, они пишут очень реалистично. Сапковский, на мой взгляд, более ловко расставляет чёрные буковки на белой бумаге, но Бжезинская делает это не намного хуже.

Хотел ещё написать об интересной трактовке Бжезинской ведьм, о том что её роман, хоть и можно отнести к тёмной фэнтези, но без характерных, например, для того же Аберкромби нарочитой кровищи и жестокости, и многих других вещах, но отзыв становится великоват, так что закругляюсь. Опять же, надо же оставить что-то для отзыва о втором томе! Всячески рекомендую роман любителям хорошей фэнтези. Пока (?) только владеющим польским языком.

Пара цитат.

цитата

      Некоторое время проклятие удавалось скрыть, потому что жили они на отшибе и к ним редко кто заглядывал. Отец тоже закрывал глаза, хотя должен был расправиться с мерзким отродьем, осквернявшим его семью. А ведьма была мелкая и худая, охотней сидела в загоне с овцами, чем в доме с людьми. А потом всё и случилось. Пришла весенняя гроза, молния ударила в крышу избы и солома мгновенно загорелась. К несчастью старая Цебрикова схоронилась у них от грозы и видела, как пламя отступает перед детской песенкой дочек хозяина.

      Разнесла по селу и в ту же ночь явились соседи. С косами, ножами, факелами. Им, однако, не пришло в голову, что ведьма это младшая дочь овчара, тощая светловолосая уродина, почти не открывавшая рта, и в доме, который ведьма спасла от молнии, сожгли Милку. А ведьма была слишком глупа, чтобы её защитить. С ведьмами, собственно, так и происходит. Они слишком глупые. Их тёмные бабские чары, сплетённые из земли, крови и слюны, приходят неожиданно и исчезают без следа, капризные и обманчивые, а у ведьм слишком мало ума, чтобы овладеть ими.

цитата

      — Почему она меня за собой таскает? — пробурчал он. — Я человек простой. В богах, ведьмах и княжатах не разбираюсь.

      Ведьма низко наклонилась и какое-то время сосредоточенно выбирала репьи из хвоста рыжего котёнка.

      — Ей не понравится, если я тебе скажу, — ответила она наконец.

      Твердошмат малость погрустнел, поскольку не очень понимал, как убедить ведьму говорить. На Перевале Дохлой Коровы он имел дело с простыми женщинами: их делал счастливыми хорошо наточенный кинжал и пленник, на котором этот кинжал можно было опробовать. Встреченные на тракте молодухи после показательной порки их мужей обычно поддавались силе разбойничьего убеждения и без дальнейшего сопротивления делали, что им сказано, а трактирным девкам достаточно было показать горсть серебра. Но он не имел понятия, как убедить ведьму, чтобы она открыла ему тайну рыжеволосой.

цитата

      Разбойник задумчиво прикусил губу. Он отнюдь не легкомысленно относился к её опасениям, потому что за долгие годы на Перевале Дохлой Коровы тоже научился верить предчувствиям. И тем более не имел желания переться в чужой город, особенно в компании ведьмы, ядушка и зверолака. Однако не думал, что Эрка даст себя убедить уйти в безопасные горы — или отпустить его, раз уж вынужден был столько за ней тащиться.

      — Это всё ведьма проклятая несчастья на нас навлекает — закончил он со злостью. — Сколько она людей в том доме огнём погубила...

      Рыжеволосая рассмеялась.

      — И что с того, если пришла ей блажь тебя защитить и целого от крысаков умчать?

    — Только ты, Твердошмат, мне глупостей не говори, — снова отозвалась она уже более серьёзным тоном. — Постоянно слышу, какие ведьмы мерзкие, богами проклятые, а людям гибель замышляющие, но об их действительной природе никто много сказать не может.

       — А о чём тут говорить? — пробурчал с отвращением разбойник. — Лучше сразу шею свернуть.

      Эрка пропустила его слова мимо ушей.

     — Между тем, меня другое удивляет. Помнишь те книги, которые мне монахи из скриптория одалживали? Были там и хроники, в которых упоминались ведьмы, с особой жестокостью притеснявшие Змиевы Горы. Лысуха, которая во время набега норхелмов опустошила берега Канала Сандалыи, и старая Пустельга, свирепствовавшая во времена войн Вадиионеда. И сдаётся мне, что чем большая заваруха начинается в Странах Внутреннего Моря, тем свирепей ведьмы людей терзают. А когда наступает мир, то и они почему-то притихают. Не зря люди по сёлам говорят, что их магия из крови берётся, из кровушки людской.

цитата

      Палачи смотрели то на Кравеска, то на князя, сильно смущённые их перебранкой. Огонь, однако, продолжали поддерживать, пока щипцы не накалились докрасна. Истязатели хорошо понимали, победит ли светское, или же церковное право, без клещей не обойдётся.

   Анна Бжезинская (Anna Brzezińska) "Вода в решете. Апокриф колдуньи (Woda na sicie. Apokryf czarownicy)"

Весьма своеобразное по форме произведение. Мы знаем романы в письмах, а «Вода в решете» — роман в протоколах допросов. Главная героиня Ла Веккиа, бывшая блудница (затем куртизанка), а ныне деревенская знахарка, обвиняемая в колдовстве, предстаёт перед трибуналом инквизиции, расследующим убийство инквизитора брата Рикельмо. Действие происходит в некой стране, напоминающей Италию начала эпохи Возрождения. Некогда здесь водились драконы, которые, судя по всему, спят теперь в недрах гор, в частности горы Интестини. Их кровь превратилась в драгоценный минерал вермильо (киноварь – по-итальянски), который используется для изготовления красного красителя, но, кроме того, по мнению многих, обладает могучей целительной силой. Естественно, многие хотели бы наложить на вермильо руку, но проблема в том, что добывать его могут только жители четырёх расположенных на горе деревень, язычники вермилиане, называемые также просветлёнными, поскольку обладают неким внутренним светом.

В ходе расследования, которое ведёт трибунал, перед нами предстают две версии истории, охватывающей практически всю жизнь героини. Первая – та, которой придерживается трибунал, основывающийся на показаниях свидетелей, и вторая – версия самой героини, которая объясняет всё совершенно иначе. Какой версии верить, зависит исключительно от предубеждённости, поскольку обе они выглядят одинаково убедительно (для людей, верящих в колдовство и драконов, поскольку колдовство используется для объяснения лишь в одной из этих версий). Соответственно, читателю почти до самого конца романа трудно понять, кто прав (хотя симпатии читателей, воспитанных в нелюбви к инквизиции, очевидно, будут на стороне героини). А в конце появляется ещё одна версия…

Форма требует соответствующего стиля, так что читатель, привыкший к фразам не длиннее пяти слов, может и не осилить «Воду в решете». Абзацев в романе редко помещается больше двух на страницу, да и фраз в этих абзацах немного. Автор использует много италицизмов и архаизмов, причём не только на уровне лексикона, но и построении фраз. В общем, «не всякая птица долетит до середины Днепра». Вы можете спросить, а стоит ли долетать? Почитайте приведенное ниже начало романа и решайте сами. Я лично не пожалел, что прочитал, хотя в процессе периодически было нелегко. Кстати, судя по всему, польские феминистки считают роман феминистическим, но, как по мне, это уже вопрос трактовки. Каждый вчитывает в текст свою идеологию. Именно по этой причине я не стану растекаться мыслью насчёт социальных вопросов, которые затрагивает автор, и не слишком приятных сторон человеческой психологии, которые она раскрывает. Оставлю читателю возможность самому делать выводы.

Рекомендую любителям своеобразного фэнтези, владеющим польским языком.

Начало романа:

      «В деревне Чинабро в приходе Сангреале, в освящённом зале трибунала, в четверг четырнадцатого дня мая, в канун праздника Святой Бенедикты, мученицы, покровительницы бедных девиц, доктор Аббандонато ди Сан Челесте, председательствующий данного трибунала, в присутствии инквизиторов Унги ди Варано и Сарто ди Серафиоре, а также свидетелей, падре Фелипе, пресвитера храма указанного прихода, а также падре Леоне, исповедника и духовного наставника Его Сиятельства Липпи ди Спина, наместника прихода Сангреале и окрестных земель, а также падре Лаппо, проповедника упомянутого Его Сиятельства наместника, людей благочестивых и сведущих в законах, повелел, дабы была приведена женщина, называющая себя Ла Веккиа, год пребывающая в этом приходе, согласно её утверждению дочь здешней женщины и неизвестного отца, возраста, по её показанию, тридцати пяти лет или около того. Затем она официально приведена к присяге, что будет говорить правду во время этого слушания, а также всех последующих.
      Отвечаю, что мне сообщены и полностью разъяснены причины, по которым я предстаю перед этим почтенным судом, и я понимаю, что произошло это из-за мёртвого монаха, однако не знаю ничего об этом деле и не могу отвечать за его смерть, ибо тяготы и бедствия земной жизни лишили меня сил необходимых, чтобы зарезать и разделать как овцу крепкого мужчину в расцвете лет. Не могу помочь вам никаким иным образом, кроме как стать вашей проводницей по четырём селениям, расположенным на склонах вокруг Интестини и испокон веков населённых просветлёнными, хотя сама я со всей решительностью отрекаюсь от исповедуемой ими ереси, ибо отказалась от неё много лет назад, когда уехала из деревни, называемой Циннобер [Киноварь], дабы жить в долинах среди почитателей святых, монахов в сандалиях и храмовых кадильниц. Однако я сохранила знание о том, что произошло во времена моей молодости, а также потом, вплоть до нынешнего дня, и если только пожелаете, расскажу вам обо всём самым скрупулёзным образом, начиная от того дня, когда мать показала мне дракона, приведя в движение дьявольские жернова, которые много лет спустя перемололи вашего собрата в мелкую муку».

   Марта Кисель (Marta Kisiel) "Маленькое Лихо и тайна Небожечки (Małe Licho i tajemnica Niebożątka)"

Детская повесть, которая, судя авторскому сайту, начинает подцикл «Małe Licho» цикла «Dożywocie» («Вечное владение»). Главный герой, девятилетний мальчик по имени Божек (имя можно перевести как божок, кумир), живёт в расположенном на отшибе очень старом и очень необычном доме. Живёт не один, а с мамой, двумя дядюшками, тремя привидениями, настоящим чудовищем под кроватью и много кем ещё. У Божека есть даже свой личный ангел-хранитель, то самое Маленькое Лихо, похожее не на грозного архангела с картин классиков, а на простодушного ангелочка с рождественских открыток. Впрочем, грозный ангел в доме тоже есть, но в данном случае это не важно. Божек почти никогда не покидает пределы двора, да и зачем – при таком количестве необычных домочадцев ему совсем не скучно. Но вот наступает день, когда дядюшка Конрад принимает твёрдое решение – Божек должен, как все дети, ходить в школу. И осенью племянник вынужден покинуть родные стены, и направиться навстречу неизведанному. Примет ли внешний мир весьма необычного мальчика? Ведь люди не любят странного…

Как и предыдущие произведения цикла «Dożywocie» повесть написана в духе Иоанны Хмелевской: Дом (с большой буквы), населённый самыми разными сущностями, живущими в симбиозе, смачное бурление жизни, весёлый бедлам и т.п. (при желании можете взглянуть на мои отзывы на роман «Низшая сила (Siła niższa)» и рассказ «Сумасбродка (Szaławiła)» из того же цикла). Отличие, как я уже написал, в том, что повесть детская и посвящена проблемам социализации необычного ребёнка. В чём суть необычности Божека, написано в «Низшей силе», а читатели «Маленького Лиха…» о ней поначалу не знают, так что сохраню это в тайне. Прозвище Niebożątko, употреблённое в заглавии повести, с трудом поддаётся переводу на русский. В украинском есть использованное мною редко употребляемое устаревшее слово Небожечка, имеющее примерно тот же набор значений: бедняжечка, племянничек и ещё некоторые, которые не назову ради сохранения упомянутой тайны.

Повесть вышла в меру весёлая, в меру страшная и очень душевная. Не знаю, насколько она подходит для детей, но мне понравилась. Можно рекомендовать любителям фантастических историй в духе Хмелевской, владеющим польским языком.

Пара цитат:

      […] Такое место называлось «пансион». Но не обычный пансион, а особенный. Для нечтов – существ не из этого мира, привидений, чудовищ, ангелов и так далее. Собственно оттуда взялись маленький Гуцьо под кроватью и Кракерс, его гораздо более крупный соплеменник, который обитал в бездонном подвале и занимался готовкой для всех домочадцев, а также призраки на чердаке, зелёный утопец в огородном пруду, джинн в бутылке, которую ежемесячно меняли, а также жар-птица, гномик и ещё парочка особенных и при этом стыдливых созданий. Список жильцов заканчивали восемь розовых кроликов и самая обычная старая кошка по имени Жуть.

      Конрад тоже решил использовать то, что дала ему природа – в то время, как Туру с помощью учительниц и безмерно счастливого Лиха (которое превосходно изображало, что Это Только Такой Костюм) раздавал подарки, он кружил по гимнастическому залу в костюме дьявола и пугал учеников, которые не хотели послушно ждать своей очереди.
      — … а если и дальше не будете слушаться, то приду к вам сегодня ночью – заявил он особенно раскричавшимся четвероклассникам. Детишки все, как один, вытаращили глаза, разинули рты и, к изумлению Конрада, простонали с нескрываемым восторгом:
      — КЛАСС!..
      — В моё время это работало иначе, — пожаловался Конрад, проходя мимо уже запыхавшегося Туру, на что тот тихо засмеялся.
      — Надо было, братец, одеться отключением интернета. Был бы такой ужас, что ХО-ХО-ХО!

P.S. Имя чудовища из-под кровати Гуцьо (Gucio) совпадает с именем трутня Вилли из "Пчёлки Майи" (в польском переводе). Имеет ли это какой-то дополнительный смысл не знаю, поскольку с "Пчёлкой Майей" знаком только по названию.

P.P.S. Книга для детей невозможна без иллюстраций, и "Маленькое Лихо..." богато проиллюстрировано Паулиной Вырт (Paulina Wyrt) имя которой указано на обложке рядом с именем автора текста.

P.P.P.S. Обе книги номинированы на премию имени Зайделя за 2018 год.